Рынок труда России в 2025 году: почему стратегия «поучиться и поработать в России, а потом уехать» больше не работает
Автор: Яна Драпкина, BSc, MSc, MBA
В ноябре 2025 HeadHunter опубликовал большое исследование о том, как устроен и какие изменения претерпевает российский рынок труда в 2025 году. Это свежие данные, и картина, которую они рисуют, напрямую влияет на решения молодых людей: где учиться, набираться опыта и запускать свою карьеру.
Если коротко, то произошло несколько важных изменений:
количество людей, ищущих работу, за два года почти удвоилось, а число вакансий выросло менее чем на 20%;
экономика создаёт в основном массовые, низкоквалифицированные рабочие места — не высокотехнологичные роли будущего;
конкуренция за интеллектуальные профессии в России стала одной из самых высоких в мире;
растут в первую очередь навыки, нужные внутреннему рынку, а не глобальным компаниям.
На практике это означает: путь «получить диплом в России, поработать несколько лет и потом уже строить международную карьеру» становится всё менее реалистичным. Если цель — международная карьерная траектория, то учиться, проходить стажировку и получить первую работу имеет смысл сразу за рубежом. Ниже — разбор по блокам.
Куда растёт российская экономика
Данные Центрального Банка России показывают: экономика развивается очень неравномерно. В лидерах по росту — машиностроение (+11,4% за январь–сентябрь 2025 года), грузоперевозки автотранспорта (+3,5%), строительство (+3,1%) и обрабатывающая промышленность (+2,9%).
Сами по себе эти отрасли в развитых странах могут быть высокотехнологичными и давать сильные карьерные траектории. Но российская специфика другая:
обрабатывающая промышленность — это в основном металлоконструкции, трубы, листовой металл, сварка, переработка сырья, комплектующие низкой и средней сложности, а не робототехника, электроника и высокоточная инженерия;
логистика растёт не за счёт автоматизации и ИИ-управления цепочками поставок, а за счёт удлинения маршрутов, переноса грузов с железной дороги на автотранспорт и снабжения главной государственной задачи;
строительство остаётся в значительной степени ручным, с низкой производительностью труда и минимальным уровнем R&D.
То есть рост есть, но он в основном закрывает текущие внутренние потребности — а не создаёт новые высокотехнологичные отрасли, где молодым специалистам можно было бы строить долгосрочную карьеру и накапливать глобально конвертируемый опыт.
Низкая безработица, высокая конкуренция
Формально всё выглядит отлично: по данным Росстата, безработица в России сократилась до 2,1% — это ниже, чем в большинстве западных странах.
Но цифры HeadHunter показывают другую сторону:
с начала 2023 года количество резюме на платформе выросло на 92%;
количество вакансий — всего на 18%.
То есть людей, активно ищущих работу, стало почти в два раза больше, а новых рабочих мест — чуть-чуть. Это классический рынок работодателя: кандидатов много, рабочих мест меньше, выбирать могут компании, а не соискатели.
hh.индекс (показатель конкуренции за вакансию) по России в среднем остаётся на «комфортном» уровне, но в ряде профессиональных областей он зашкаливает. В интеллектуальных и управленческих профессиях индекс достигает двухзначных значений — это значит, что за каждое место конкурирует очень много сильных специалистов.
Структура занятости: почти половина страны — в устаревших секторах
Если посмотреть на занятость по отраслям, картина такая:
торговля — 13,48 млн человек;
обрабатывающее производство — 10,57 млн;
строительство — 6,81 млн;
транспортировка и хранение — 5,9 млн.
Почти половина экономически активного населения занята в секторах, где в России преобладает низкая автоматизация, ручной труд и устаревшие технологии. В развитых экономиках доля людей в торговле снижается — автоматизация, онлайн-ритейл, роботизированные склады, самообслуживание. В России наоборот: занятость в торговле растёт ещё на 350 тысяч человек за несколько лет, потому что компаниям проще нанимать людей, чем инвестировать в технологии.
Где растут рабочие места: три сектора и «синие воротнички»
Рост занятости идёт в трёх направлениях:
+780 тыс. человек — промышленность;
+430 тыс. — логистика;
+350 тыс. — торговля.
Но важно какие именно рабочие места появляются. По данным HeadHunter, быстрее всего растут вакансии: бетонщиков, пекарей, администраторов магазинов, сотрудников пунктов выдачи, операторов колл-центров, младшего медперсонала. Одновременно заметно сокращается спрос на офис-менеджеров, менеджеров по подбору персонала, директоров магазинов, кредитных специалистов, операторов станков с ЧПУ.
То есть:
количество низкоквалифицированных ролей растёт,
слой «белых воротничков» — сжимается.
Для молодых специалистов это означает, что точек входа в современную офисную, управленческую, аналитическую и креативную карьеру становится меньше, а вот предложений массовых, рутинных профессий — больше.
Интеллектуальные профессии: много сильных людей, мало хороших вакансий
hh.индекс по «беловоротничковым» сферам показывает очень высокую конкуренцию за каждое место:
стратегия, инвестиции, консалтинг — индекс около 38;
искусство, развлечения, массмедиа — около 36;
высший и средний менеджмент — около 29;
HR и обучение — около 16;
наука и образование — около 14;
IT — около 18;
маркетинг, реклама, PR — более 20;
финансы и бухгалтерия — около 11.
Для сравнения: в розничной торговле индекс примерно 2,4, в рабочем персонале — около 5. То есть в интеллектуальных профессиях конкуренция кратно выше, чем в массовом сегменте.
С точки зрения человеческого капитала это означает одно: в России много сильных, образованных, умных людей, но экономика не создаёт достаточно рабочих мест, где их уровень подготовки реально нужен и оплачивается.
Зарплаты: формально индексируются, по факту — стоят на месте
По данным Банка России, компании планируют увеличить расходы на оплату труда в четвёртом квартале 2025 года всего на 0,8% — это в два раза меньше, чем в начале года.
Исследование HeadHunter показывает:
медианные предлагаемые зарплаты по рынку растут очень умеренно и часто отстают от ожиданий соискателей;
77% кандидатов отказываются от вакансии из-за низкой зарплаты;
при этом бизнес декларирует кадровый голод в массовых профессиях, но реального роста оплаты почти нет.
Позитивный «островок» — строительство: на фоне оживления рынка недвижимости предлагаемые зарплаты в этой отрасли выросли примерно на 20% и даже обгоняют ожидания кандидатов. Но это исключение, чем тенденция по всей экономике.
Как кандидаты видят рынок: «нет подходящих вакансий и нормальных условий»
Опрос соискателей HH дополняет картину с «человеческой» стороны:
47% говорят, что просто нет подходящих вакансий;
42% отмечают, что поиск работы занимает слишком много времени;
28% признают, что их навыки не соответствуют требованиям рынка;
21–17% сталкиваются с серыми схемами оплаты и отсутствием официального оформления.
При этом культура найма и адаптации далека от того, к чему привыкли молодые специалисты в западных компаниях, проходя стажировки во время или после вуза:
32% хотели бы, чтобы в первые месяцы был наставник;
30% столкнулись с тем, что обещанные условия не были соблюдены;
23% говорят, что адаптации не было или она была очень формальной;
только 16% не испытали никаких сложностей на новом месте.
То есть даже если молодому человеку удаётся пробиться в «хорошую» компанию, качество онбординга и внутренней культуры сильно влияет на то, сможет ли он вообще освоиться и расти.
Какие навыки растут — и почему это проблема для глобальной карьеры
HeadHunter отдельно анализирует, какие навыки чаще всего стали появляться в резюме и вакансиях. Здесь виден тренд «локализации» экономики:
В резюме быстрее всего растут:
контроль кредиторской задолженности, навыки работы с дебиторкой;
продажи и работа с клиентами (выявление потребностей, сопровождение клиентов, Bitrix24);
логистика и перевозки (междугородние и пассажирские перевозки);
инфраструктурные ИТ-навыки: GitHub, GitLab, CI/CD, REST API, Kubernetes, Grafana, Docker.
В вакансиях — аналогично:
работа с CRM и «тёплые продажи»;
курьерская доставка;
приёмка товара, контроль состояния и ремонт оборудования;
навыки плотной коммуникации с клиентами.
То есть экономика наращивает компетенции, связанные с внутренними операциями, розницей, логистикой, сервисом и поддержкой инфраструктуры. Это полезные, но в основном локальные навыки, которые плохо конвертируются в глобальную карьерную мобильность.
ИТ-специалисты по-прежнему востребованы внутри России, и это один из немногих сегментов, где можно расти относительно быстро. Но по структуре навыков видно, что это в основном поддержка внутренних сервисов, а не работа на глобальных платформах, мировых облаках, в продуктовой разработке и AI/ML.
Отсюда очень важный вывод: путь «поработать в России → перейти в международные компании за рубеж» становится всё сложнее, потому что набор растущих навыков всё более локален.
Есть ли позитивные сигналы?
Чтобы картина не выглядела односторонней, важно зафиксировать и позитивные моменты, которые есть в данных:
в промышленности, строительстве и ряде инженерных ролей сохраняется умеренный дефицит кадров, а предлагаемые зарплаты растут быстрее, чем в среднем по рынку;
в логистике и рознице продолжается создание рабочих мест — это даёт стабильную занятость людям без высшего образования;
в финансовом секторе и ИТ идёт дальнейшая автоматизация, компании инвестируют в технологии и аналитику;
в HR-стратегиях крупных работодателей всё чаще фигурируют темы ИИ, работы с данными и улучшения внутренних процессов — это потенциал для будущих изменений, если экономика в целом поддержит этот курс.
Но важно понимать масштаб: эти «островки роста» не перекрывают общую тенденцию к локализации экономики и сжатию высококвалифицированного сегмента.
Что всё это означает для выпускников и молодых специалистов
Если сложить все данные, картина для молодых людей получается такой:
1. Россия перестаёт создавать качественные рабочие места для старта карьеры.
Вход в офисные, аналитические, управленческие и творческие профессии стал заметно сложнее: вакансий меньше, конкурентов больше, зарплаты в начале пути не растут.
2. Рост занятости идёт в массовых, низкоквалифицированных профессиях.
Это даёт занятость, но не создаёт долгосрочных карьерных траекторий и не формирует портфолио, которое ценится на глобальном рынке.
3. Рынок интеллектуальных профессий — один из самых конкурентных.
На хорошую маркетинговую, аналитическую или консалтинговую позицию в Москве сегодня могут приходить сотни откликов. При этом процессы найма и адаптации далеки от лучших мировых практик.
4. Навыки, которые растут в России, всё более локальны.
Экономика наращивает компетенции для внутренних операций, а не для глобальных продуктов и международных команд. Это сужает окно возможностей для тех, кто позже захочет выйти на мировой рынок.
5. Стратегия «получить опыт в России, а потом уехать» работает всё хуже.
Да, отдельные сильные специалисты всё равно будут уезжать и строить карьеру за рубежом. Но это уже не рабочий сценарий, а история для единиц с уникальными комбинациями навыков и огромным личным усилием.
Отсюда главный стратегический вывод:
Если ваша цель — международная карьера в горизонте 5–10 лет, рациональнее сразу получать образование и запускать карьеру в стране, которая создаёт рабочие места в секторах будущего — технологиях, данных, инженерии, продуктовой разработке, консалтинге, исследованиях.
Западные рынки сложны, требований много, конкуренция сильная. Но именно там сегодня появляются новые профессии, инвестируют в развитие молодых сотрудников, выстраивают систему наставничества и прозрачные карьерные траектории.
В России же рынок труда всё сильнее замыкается на внутренних задачах. И молодым людям, ориентированным на глобальное будущее, становится всё труднее построить внутри страны тот самый «карьерный капитал», который потом можно конвертировать в жизнь и работу в другой стране.
